Спустя четверть века страховой рынок, наконец, становится цивилизованным. Функцию мессии взял на себя ЦБ. Осталось немного докрутить ОСАГО и заняться стимулированием страхования самого ценного — жизни.

Проект указания о формировании единой структуры, объединяющей компании, занимающиеся сельхозстрахованием с господдержкой (закон о нем принят в конце 2014-го), обнародовал на прошлой неделе Центробанк. Фирмы, планирующие вступить в союз, должны уведомить об этом ЦБ до 1 января 2016-го. Выплаты из общего компенсационного фонда пойдут с апреля следующего года.

Сегодня на рынке сельхозстрахования работают два объединения: Национальный союз агростраховщиков (в него входят крупнейшие компании, в том числе Росгосстрах, РЕСО, Иногосстрах, АльфаСтрахование, СОГАЗ) и ассоциация «Агропромстрах».

Указ ЦБ показывает явное стремление к структурированию сегмента. Директор филиала Росгосстраха в Свердловской области Вадим Каточиков уже не раз говорил: «В области страхования сельхозрисков должны действовать две-три федеральные компании. Только общестрановые игроки могут закрыть убыток в одном регионе прибылью в другом. Локальные фирмы на такое не способны».

Очевидное оздоровление наблюдается и в других видах. В теории это должно привести к восстановлению доверия к страховщикам и к формированию страховой культуры. Эта мысль стала лейтмотивом круглого стола, организованного журналом «Эксперт-Урал» и аналитическим цент­ром «Эксперт» и собравшего крупнейших игроков региона.

Для нас такой оптимизм стал откровением. Проанализировав статистику первого квартала 2015-го (падение премий на Урале — 1% к первому кварталу 2014-го, комбинированный коэффициент убыточности в среднем по стране зашкалил за 100%), и вспомнив прошлогодние высказывания (см. «На сломе парадигм»), мы специально старались сгустить краски и обозначили тему мероприятия «Страхование-2015: как избежать краха отрасли».

— Никакого краха не будет, добро победит, — успокоил нас Вадим Каточиков.
Когда мошенник — жертва

И первый добрый момент в развитии страхового рынка — это, конечно, изменения в ОСАГО. Страховщики, лет пять ждавшие и два года молившие о поднятии тарифов, наконец, получили свое. В октябре 2014-го ставка выросла на 23 — 30% (по итогам первого квартала 2015-го сегмент на Урале прирос на 24,7% к первому кварталу 2014-го), в апреле 2015-го — еще на 40 — 60% (разница — это тарифный коридор). Вместе с тем ЦБ пересмотрел в сторону повышений территориальные коэффициенты в 11 регионах.

При корректировке тарифов регулятор учел три аспекта. Первый — увеличение с 1 апреля размера выплаты за вред жизни и здоровью со 160 до 500 тыс. рублей (по оценке ЦБ, доля выплат, связанных с вредом, причиненным жизни и здоровью, может увеличиться с 1% до 21% от общего объема выплат). Второй аспект — удорожание запасных частей и комплектующих автомобилей из-за снижения курса рубля (будем честны: речь нужно вести не о девальвации, а об удорожании ремонта и деталей за последние десять лет). Третий аспект — новая методика расчета выплат по ущербу, причиненному здоровью, и обязанность возмещать утрату товарной стоимости.

Страховщики говорят ЦБ спасибо, но все же называют решение компромис­сным. «Лимит ответственности в рублях вырос в три раза, тариф — в два раза, — замечает директор филиала группы “Ренессанс Страхование” в Екатеринбурге Елена Маркова. — По-хорошему, мы получили продукт более низкого качества с инфляцией для населения».

— В рамках действующего закона об ОСАГО тарифа всегда будет не хватать, — комментирует Вадим Каточиков. — Инфляция в стране велика, восстановительный ремонт перманентно дорожает. Это непременно будет давить на рынок. Вопрос в том, как ЦБ станет на это реагировать. Положительный момент в том, что Банк России делает очевидные шаги в сторону увеличения рыночности ОСАГО. Именно поэтому регулятор ввел такой широкий тарифный коридор. Быть может, в среднесрочной перспективе мы придем к тарифу, отражающему реальную убыточность этого вида. Нынешняя ставка не отражает ничего. Правда, здесь есть одно «но» — социально необеспеченные слои населения. Необходимо предусмотреть возможность дотаций для таких категорий граждан.

«Но» не одно: полностью рыночный тариф приведет к тому, что компании начнут конкурировать по цене. В этих условиях возможно появление пирамид. Как предотвратить демпинг? Первый вариант — определить минимальную планку, второй — усилить контроль со стороны ЦБ (для этого необходим штат высококвалифицированных актуариев).
— Проблема тарифообразования заключается в том, что со статистикой по железу все хорошо знакомы, а по здоровью — нет, — добавляет директор Уральского регионального центра ОСАО «Ингосстрах» Наталья Вагина. — Раньше по поводу травм и погребения никто особо не обращался, потому что возмещения были мизерными. Теперь лимиты значительно повысились (до 500 тыс. рублей. — Ред.), это значительно повлияет на убыточность по ОСАГО.

Опасения страховщиков понятны. По статистике ГИБДД, за последние 12 месяцев в России в ДТП травмы получили более 256 тыс. человек, погибли — 25,8 тысячи. Нюанс в том, что страховщики, приложив гигантские усилия, привили культуру адекватной независимой экспертизы по железу (Росгосстрах, например, активно жаловался в СРО на недобросовестных оценщиков). «Но системы чистоплотного медосвидетельствования в стране нет, — сетует Наталья Вагина. — Степень тяжести травмы определяется со слов пострадавшего. Головокружение и тошнота автоматически приравниваются к черепно-мозговой травме. Адекватную статистику по жизни и здоровью мы увидим только в 2016-м, когда люди расчувствуют возможность получить деньги со страховой».

— В 2014 году мы по здоровью урегулировали 18 убытков, — констатирует директор филиала Московской акционерной страховой компании в Екатеринбурге Владимир Невзоров. — Сегодня за таким возмещением обращается каждый десятый. Причем зачастую о травме речи не идет. Меня убивает пассивность регулятора и контролирующих органов. В законе об ОСАГО совершенно не прописаны обязанности и ответственность потребителя. Если что — во всем виноват страховщик. Наша Фемида сняла повязку. Страхователь априори считается пострадавшей стороной. В среднем судебные издержки страховщика по ОСАГО в России составляют 10 — 20% (это сверх комбинированного коэффициента убыточности. — Ред.)

Экстремизм потребителя ведет сразу к нескольким негативным последствиям. Первое — рост мошенничеств. Страховщики замечают: завести на преступника уголовное дело сегодня практически невозможно (если только подстава не шита белыми нитками).

— При этом закон об ОСАГО запрещает нам отказывать в заключении договора, — качает головой Вадим Каточиков. — Банки, например, проанализировав кредитную историю, могут не выдать кредит.А мы вынуждены вновь и вновь взваливать на себя риски.

Отдельная тема — фальшивые полисы ОСАГО (в связи с ростом тарифов их оборот существенно вырос). Страховщики говорят: если подделка на руках у виновника ДТП, суд, вероятно, обяжет компанию заплатить пострадавшему по модели прямого возмещения убытков. А далее — муторный процесс регресса, который далеко не всегда заканчивается полным возмещением убытков.
Второе последствие — развитие так называемого автоюризма. В «железном» сегменте страховщики еще как-то научились с ним бороться, но в области жизни и здоровья битва еще впереди.

— В США езда без полиса ОСАГО карается приводом в наручниках, суровым штрафом и переводом на обслуживание в специализированную страховую компанию с огромным тарифом, — рассказывает Вадим Каточиков. — У нас же самые добрые в мире депутаты говорят об отмене любого штрафа за езду без полиса. В Америке любое нарушение правил дорожного движения (особенно приведшее к ДТП) приводит к долгосрочному росту базовой ставки. Потому смертность и число аварий там в разы ниже, чем в России (соответственно, и убытков меньше). Я уж не говорю, что в Штатах есть специализированные страховщики для таксистов и неудачников, которые никак не могут научиться водить.
Последним аргументом страховщиков, говорящим о сохраняющихся дисбалансах в системе ОСАГО, является нежелание работать на российском рынке иностранных компаний. Самый показательный пример — Zurich, пятая в мире фирма по объему премий в моторном сегменте. «Эти люди понимают в автостраховании все, — говорит Вадим Каточиков. — И они принимают решение по сворачиванию бизнеса. Это проблема Zurich или все-таки рынка?»

Жестко, но справедливо

Второй добрый момент — чистка рядов. В полный голос о ней заговорили после приостановки с последующим отзывом лицензии одной из крупнейших и старейших уральских страховых компаний «Северная казна» (число клиентов — около 600 тысяч). Регулятора не удовлетворило ее «пирамидальное» развитие (в 2014-м по каско она приросла на 180%, по ОСАГО на 104%, в то время как рынок показал 2% и 10% соответственно). Рывок привел к ухудшению урегулирования убытков. Кроме того, ЦБ выявил серьезные нарушения при оценке активов (подробнее см. «“Северная казна” закрыта»).

Мощный резонанс имело «дело Росгосстраха». 26 мая ЦБ приостановил лицензию компании на ОСАГО. По мнению регулятора, она в массовом порядке необоснованно отказывала в заключении договоров, навязывала дополнительные услуги, а также не представляла законную скидку за безубыточность.

Через две недели действие лицензии было возобновлено. Но показательная порка крупнейшей компании дала страховому сообществу два мощных сигнала. Первый — не зли (особенно это стало актуально после роста тарифов по ОСАГО). Второй — священных коров нет.

За весь 2014 год лицензий лишились 20 компаний, работавших на уральском рынке, за неполных шесть месяцев 2015-го — уже 21. Скорее всего, чистка продолжится. По крайней мере, как замечает заместитель директора RAEX по страховым рейтингам Наталья Данзурун, контроль реальности активов, принимаемых в покрытие резервов и собственных средств, существенно усилился: «При этом ресурсов для замены фиктивных активов реальными сегодня практически нет — рентабельность собственных средств страховщиков низкая, многие собственники не хотят вливать дополнительные деньги в страховой сектор».

Большинство страховщиков, как ни странно, к такому давлению относятся с одобрением.

— ЦБ абсолютно прав, — уверена Наталья Вагина. — Пока на рынке не было ни одного необоснованного отзыва лицензии. «Убили» тех, кто не понял, что деньги клиентов не являются деньгами страховых компаний. Если страховщик нормально формирует резервы, претензий со стороны регулятора к нему не будет. Другое дело, что у ЦБ пока нет маркеров, лакмусовых бумажек, которые позволили бы ему оперативно выявлять проблемы. Начала компания действовать неадекватно (резко опустила тариф, стала выплачивать агентам комиссии по ОСАГО по 15%) — к ней нужно срочно применять меры. Пока таких рычагов нет.

По мнению Елены Марковой, чистка в конечном счете приведет к повышению доверия к рынку, к развитию культуры страхования: «Когда ЦБ наведет порядок, будет сформирован пул надежных компаний, люди увидят, что можно страховать машины, квартиры, ответственность с гарантией урегулирования убытков».

Вадим Каточиков уверен: на рынке слишком много игроков.

— Мы до сих пор пожинаем плоды политики раздачи лицензий середины 90-х. Вспомните 1994 год — страна в руинах, но в ней зарегистрировано 3 тыс. страховых компаний. Сейчас их — 400. Но 80% премий аккумулирует первая тридцатка. Вопрос — что делают остальные. Нет, я не сторонник уничтожения 370 компаний. Столь резкие движения будут иметь негативные последствия — у страхователя вновь и на долгие годы отобьют желание защищать риски. Но ЦБ должен определить адекватное число игроков, выделить пул универсальных и специализированных компаний и, исходя из этого, проводить сбалансированную, но не карательную политику. Если допустить к пирогу сто игроков, никто не наестся. Но и монополизм ничуть не лучше.

Именно неравная конкуренция является главным риском нынешней политики ЦБ, уверен директор по страхованию СК «Екатеринбург» Денис Ахтариев:

— Все говорят, что чистка хороша, потому что уверены: уж мы-то выживем. Но цели ЦБ не очень прозрачны, страховщикам их никто не объясняет. Да, Росгосстрах сегодня самая большая компания, но на ее место претендует СОГАЗ. В десятке — Сбербанк-Страхование и ВТБ-Страхование. Зачем государство наращивает монополию? Что будет с рыночными компаниями? Ответа никто не знает.

Смысл жизни

Третий добрый момент заключается в том, что точками прогресса становятся необязательные и невмененные виды. Первый — автокаско. Да, в 2015 году премии здесь едва ли вырастут (оптимистичный прогноз RAEX по России — плюс 3% к 2014-му). Однако в сегменте происходят качественные перемены: популярность набирают продукты с франшизой и продукты «умного» каско.

— Потребители постепенно меняют отношение к убыткам, — замечает Наталья Вагина. — У нас стали востребованы продукты, не включающие повреждение бамперов и стекол, а также программы, страхующие только угон и тотал.

Первопроходец в «умном» каско — АльфаСтрахование. Компания устанавливает на автомобиль клиента на три-шесть месяцев устройство мониторинга стиля вож­дения, следящее за резкостью движения, плавностью перестроений, максимальной скоростью. Характеристики отображаются в специальном приложении, при необходимости свое поведение можно корректировать. Итог — аккуратные водители могут получить скидку до 55%.

Второй вид — страхование имущества граждан. По итогам первого квартала 2015-го на Урале премии в этом сегменте приросли на 17% к первому кварталу 2014-го.

— Мы видим. что в связи с ограниченностью бюджета государство начинает меньше помогать при стихийных бедствиях, — комментирует председатель союза страховщиков Уральского региона «Белый соболь» Олег Цыпулин. — Власти подвигают физических и юридических лиц к страхованию имущества. Это однозначно сыграет роль в долгосрочной перспективе.

«Отличный пример формирования рынка добровольного страхования имущества показывают Москва и Нижний Тагил (в первой застраховано почти 70% квартир, во втором — 30%, при среднем показателе по России — 1,5 — 2%)», — комментирует Денис Ахтариев. Секрет — в реализации специальной городской программы. Премия дробится на 12 частей и включается в квитанцию за услуги ЖКХ. Страховка закрывает наиболее вероятные риски — пожар, затопление, взрыв, стихийные бедствия. В Москве 70% ущерба компенсирует страховая компания, 30% — мэрия. В случае полного разрушения жилья администрация города выдает жильцу новую квартиру (затем убыток возмещает страховщик).

Подобные схемы пытались внедрить в Челябинске, Кургане и других уральских городах, но успеха не добились. Причина — недобросовестное поведение УК, которые включали страхование в общую сумму платы, что вызывало оправданное недовольство горожан.
Третий вид — страхование жизни. В первом квартале сегмент на Урале прирос на 37%, вновь став лидером по динамике. И это важный сигнал: серьезную долю (40 — 45%) здесь всегда занимали банковские заемщики. Но объем кредитования в России снижался. Следовательно, первую скрипку стали играть долгосрочные виды (накопительное и инвестиционное страхование):

— Жизнь — вид, к которому и потребитель, и страховщик должны иметь взаимный интерес, — считает Вадим Каточиков. — Первый защищает самое ценное, что у него есть, второй — имеет неплохую рентабельность. Единственное, что тормозит долгосрочное страхование жизни — отсутствие доверия. Оно было подорвано 23 года назад, когда Госстрах допустил дефолт. Но в СССР было застраховано 30% населения, сейчас мы медленно, но верно движемся к этому показателю.

Судя по данным RAEX, наиболее востребованным сегодня является накопительное страхование жизни (доход получается за счет естественной смертности). На наш взгляд, будущее сегмента связано со стимулированием инвестиционного сегмента (unit-linked insurance). Для этого необходимо внести изменения в нормативные акты и предусмотреть налоговые льготы (как это было сделано для индивидуальных инвестиционных счетов). В «Сбербанк страхование жизни» уверены: если это произойдет, unit-linked по объемам обгонит все прочие долгосрочные инвестинструменты.